Сломанная скрижаль [СИ] - Кристиан Бэд

от сердобольности. Как бы этот бродяга не ограбил Алиссу!

Стражники, переглянувшись, потопали следом. Они тоже знали много историй про несчастных калек и глупых богатых гусынь.

***

Расстроенная Алисса слишком поздно поняла, что бывший муж не отстал от неё у входа в ратушу, а всё так же хромает следом.

Стражник, скучавший у входа, не обратил внимания на мастерового, увязавшегося за госпожой. Судя по стружкам в волосах и бороде, мужчина был плотником. Может быть, госпожа привела его починять мебель?

Феликс, несмотря на хромоту, передвигался не так уж медленно. Алисса поднялась на второй этаж и ждала, чтобы служанка отперла большую двухстворчатую дверь в апартаменты бургомистра, когда бывший муж догнал её.

Услышав шаги, Алисса вздрогнула и обернулась.

— Подожди здесь, — попросила она, сообразив, кто стоит за спиной.

Но Феликс не послушал и ввалился вместе с ней в комнаты.

Апартаменты, где раньше жил бургомистр, включали в себя прихожую, спальню, рабочий и приёмный зал, а так же комнаты для слуг.

Алисса нахмурилась.

— Стой тогда здесь, у дверей, — сказала она. — Денег у меня нет. Мне нужно пойти попросить их у экономки.

Она прошла в глубину апартаментов, в комнату экономки, а Феликс остался в прихожей.

Сначала он разглядывал обитые тканью стены и зеркала, но ему это быстро наскучило. Тогда он сунулся было в приёмный зал, но услыхал плач, вернулся и открыл дверь в спальню.

Возле огромной кровати красного дерева под балдахином стояла маленькая кроватка из сосны, где заливался плачем младенец.

В спальню тут же вбежала та же молоденькая служанка, что впустила Алиссу и Феликса, оттолкнула склонившегося над кроваткой мужчину и подхватила младенца, приговаривая:

— У-ти утечки! Кто это у нас тут плачет?

— Это чей такой? — резко спросил Феликс.

— Госпожи Алиссы, — прощебетала служанка. — Ули-ули-ули-ли, прилетели журавли! Журавли-то мохноно-огие, не нашли пути-дороги к нам…

Феликс посмотрел на младенца и понял, что два глея — слишком скромная сумма за сломанную судьбу и покалеченную ногу.

Это получается как? Его жена живёт здесь на всём готовом, и всё у неё тут начинается заново, а ему ни доброго слова, ни даже тёплого плаща на зиму?

Да за одну такую кровать!..

Он в раздражении сплюнул на паркет, схватил служанку за волосы и вырвал из её рук ребёнка.

Глава 4. Ложь в пропитание

Схватив младенца, Феликс отшвырнул служанку и бросился к выходу из спальни.

Девушка упала, но тут же вскочила с криком:

— Вор! Хватайте его! Вор!

Быстро бежать Феликс не мог, мешала искалеченная нога. Служанка догнала его в один прыжок и как кошка вцепилась в плечо, пытаясь отнять свёрток с ребёнком.

— Вор! — визжала она не переставая.

Алисса первая услыхала крик. Она вбежала в спальню через боковую дверь. И тут же с улицы донеслись крики стражников, и послышался звон оружия.

Феликс остановился, понимая, что сейчас подоспеет стража, и действовать надо быстро.

— Прочь! — заорал он и поднял младенца над головой, вместе с повисшей на локте служанкой. — Я убью его! Я разобью ему голову!

— Отпусти его, Белка, — тихо, но твёрдо сказала Алисса. — Сейчас он возьмёт свои деньги и уйдёт.

Служанка разжала пальцы и в отместку пнула Феликса.

— Скотина паршивая! — прошипела она. — Пусти в дом скотину!

— Заткнись! — Феликс угрожающе замахнулся на неё свёртком с ребёнком, и малыш зарыдал с удвоенной силой.

— Сколько ты хочешь денег? — спросила Алисса.

Она стояла у дверей, заступая Феликсу путь.

Лицо Алиссы было бледным, но решительным и болезненно-равнодушным, словно не её дитя кричало сейчас в руках обезумевшего мужчины.

Младенец выгибался в своих пелёнках, выпрастывая кулачки. Личико его недовольно сморщилось, крошечные лёгкие гоняли воздух, заставляя его вибрировать и дрожать, или это просто казалось Алиссе?

— Много! — рявкнул Феликс. Он не знал, сколько нужно просить.

Если Алисса живёт в ратуше, значит, новый муж её — бургомистр? Но насколько же он богат?

— Здесь восемнадцать глеев, — Алисса показала бывшему мужу кошель, что забрала у экономки.

Она не успела вытащить обещанные две монеты, когда услышала крик.

По лестнице забухали сапоги стражников.

— Мало! — Феликс покосился на дверь.

Кто-то попытался её открыть, потом послышалось:

— Эй, госпожа! Кто тут у вас кричит?

Феликс кивнул Алиссе на дверь и прошипел:

— Отвечай, а не то…

— Всё в порядке! — громко ответила Алисса и сделала Белке знак отпереть дверь.

Служанка скользнула к дверям так ловко, что Феликс не успел ей помешать. А подавать голос было нельзя — его бы услышали стражники.

Мужчина шарахнулся к окну, глянул вниз: не так-то и высоко, чтобы выпрыгнуть вместе с младенцем.

Ему пришлось снова прижать ребёнка к груди. Тот продолжал плакать, чуя вместо молочного запаха матери тяжкий дух потного мужского тела.

Алисса успокоила стражников и, прикрыв дверь, обернулась к Феликсу.

— Отдай ребёнка, — сказала она тихо. — Возьми деньги и уходи, пока не вернулся мой муж. И не приходи больше.

Она впервые назвала Фабиуса мужем. Они не прошли с ним положенных обрядов, и ещё вчера это казалось ей важным, но не теперь.

— Восемнадцать — мало, — пробурчал Феликс.

— Я отдам тебе браслет и бусы, — быстро кивнула Алисса. — Это не мой дом, у меня здесь больше нет денег.

— Ты врёшь! — осклабился Феликс. — Вон какое богатое у тебя жильё! Не дашь сорок глеев — я выпрыгну с твоим отродьем в окно! Продам его нищим, чтобы он вырос среди попрошаек и просил милостыню!

Алисса видела, что бывший муж не в себе. Он словно бы не понимал: спрыгни он вниз и в два счёта попадётся страже.

Она дала бы Феликсу прыгнуть. Туда ему и дорога. Вот только ребёнок от такого прыжка может и разбиться. Значит, нужно иначе.

Алисса ни на кого не надеялась и не собиралась ждать, пока её спасут. Она продумывала план действий: подойти ближе на пять шагов, вцепиться в руку, державшую малыша, зубами. И когда она разожмётся…

Бывший муж всё выкрикивал угрозы. Руки его всё ещё были сильны, он был воином, пусть и бывшим. И он не испугался, когда жена шагнула к нему. Что может слабая женщина?

Вот только Алисса, с палкой сражавшаяся против адских тварей, давно уже не боялась пустых слов. Мозг её был холоден, а руки не дрожали.

— Отдай ребёнка, дурак! — Ещё шаг. — Ты не сумеешь сбежать, если я позову стражу. А если ты причинишь вред моему сыну — тебя повесят вот перед этим самым окном. Бери деньги и уходи.

Алисса смотрела твёрдо. Она даже не повысила голос, показывая, что держит себя